В глухую ночь, как писарь некий, я пела горе наших лет, а днём пыталась в человеке найти неизгладимый свет. Что мне Нью-Йорк, Париж и Прага... Язык звучит певучий наш, пока шуршит в руках бумага и дышит чёрный карандаш. Была я женщиной — поэтом, певцом героев и побед. Но не простить убийство это и ту страну, где смеха нет. Не мне просить у Бога милость, наш крёстный путь далёк, но прям. И днём у жизни петь училась, у смерти — плакать по ночам. Умру и я под звонкой вьюгой, и пусть пытливая душа над рифмой звонкой и упругой замрёт... и мыслит не спеша. 2019