Там, где обтёсанный гранит
сковал холодных вод теченье;
где медный великан стоит,
топча змею в порыве мщенья,
как мутный сон летели дни,
покрытые неясной тенью.
И ярко за дворцом царя
алела страшная заря.
Но город грезил безмятежно,
ещё не ведая о том,
что близок час и неизбежно
падёт орёл под топором.
Так, осенив крестом небрежно,
сын покидает отчий дом,
не ведая дальнейшей доли,
а чувствуя лишь сладость воли.
Всему свой срок и свой черёд,
ещё наступит отрезвленье.
Шарманщик хмурый к нам придёт
и будем петь мы восхваленья,
и одурманенный народ
захочет мира и спасенья.
Но, обманув его опять,
придут другие, - всё отнять...
Не хочется на этой ноте
закончить грустный монолог.
Мы не стоим на эшафоте,
я вижу множество дорог,
ведущих нас в обход болота, -
туда, где сухо и тепло.
И, может там, где всё сгнило,
раздастся голос патриота?