Вопрос №17: часть 2

  VIII

  Кафе «Меркурий» оказалось неприметным заведением, затерянным среди более популярных туристических точек Невского проспекта. Дмитрий пришел на десять минут раньше назначенного времени и выбрал столик в углу, откуда хорошо просматривался весь зал.
  Ровно в одиннадцать дверь открылась, и вошел мужчина лет сорока, в строгом сером костюме и с кожаным портфелем. Он уверенно направился к столику Дмитрия, словно точно знал, где его искать.
  — Дмитрий Сергеевич? — спросил он, протягивая руку. — Андрей Викторович, очень приятно.
  Они обменялись рукопожатием. Дмитрий отметил, что у собеседника твердая хватка и внимательный взгляд, оценивающий и изучающий.
 — Благодарю, что согласились встретиться, — сказал Андрей, садясь напротив. — Понимаю, что последние дни были для вас непростыми.
 — Мягко сказано, — усмехнулся Дмитрий. — Я до сих пор не понимаю, что произошло.
 — Это естественно, — кивнул собеседник. — Система спроектирована так, чтобы вы не понимали. Более того, чтобы вы сомневались в собственной адекватности.
  Он сделал паузу, пока официантка принимала их заказ: две чашки эспрессо.
  — Расскажите мне о семнадцатом вопросе, — попросил Дмитрий, когда они снова остались одни.
  — Вопрос, который невозможно вспомнить, — Андрей едва заметно улыбнулся. — Это особый психолингвистический конструкт, разработанный для идентификации определенного типа сознания.
  — Какого типа?
  — Того, который способен видеть несоответствия, замечать аномалии, выявлять паттерны там, где большинство видит только хаос.
  — Но почему корпорация избавляется от таких людей? Разве это не ценное качество?
  — Для них — нет, — Андрей покачал головой. — Для современных корпораций идеальный сотрудник — тот, кто не задает лишних вопросов, кто принимает корпоративную реальность как единственно возможную. Кто не замечает или не придает значения мелким несоответствиям.
  — Логотип, — вспомнил Дмитрий. — Он действительно менялся?
  — Каждую неделю, — кивнул Андрей. — Незначительно, но последовательно. Как и многие другие детали: формулировка миссии компании, цвет стен в определенных коридорах, расположение предметов в общих зонах.
  — Но зачем?
  — Это непрерывный отбор, — пояснил Андрей. — Тест на восприятие, который не прекращается никогда. Те, кто замечают изменения, рано или поздно начинают говорить об этом. Задавать вопросы.   Искать закономерности. И тогда система их отсеивает.
  — Через этот анонимный тест?
  — Да. Вопрос номер семнадцать — своего рода финальная проверка. Он сформулирован таким образом, что люди определенного типа сознания обязательно ответят «да», даже не осознавая, на что именно они соглашаются.
  — И я ответил «да», — задумчиво произнес Дмитрий.
  — Конечно, — Андрей смотрел на него с пониманием. — Вы не могли поступить иначе. Это ваша природа — видеть глубже, замечать больше, сомневаться в очевидном.
  — Но я не помню этот вопрос. Как такое возможно?
  — Технология селективной амнезии, — спокойно ответил собеседник. — Определенные формулировки, определенное сочетание слов, которые мозг регистрирует, но не сохраняет в доступной памяти. Как гипнотический приказ «забыть» определенный эпизод. Только в данном случае — одну конкретную фразу.
  Официантка принесла кофе, и они ненадолго замолчали. Дмитрий пытался осмыслить услышанное, но все это казалось слишком фантастическим, слишком далеким от привычной реальности.
  — Вы считаете, что я сумасшедший? — прямо спросил Андрей, словно прочитав его мысли.
  — Я не знаю, что думать, — честно ответил Дмитрий. — Все это звучит как научная фантастика.
  — Или как кошмарный сон, — кивнул собеседник. — Поверьте, я понимаю ваши сомнения. Я сам прошел через это три года назад, когда меня уволили из «Нейроскрипта» после того же теста.
  — Вы тоже работали там?
  — Да, в отделе стратегического планирования. И тоже заметил странные изменения. И задавал неудобные вопросы. И был исключен из системы.
  Дмитрий отпил кофе, пытаясь собраться с мыслями.
  — Допустим, я вам верю. Что дальше? Чего вы хотите от меня?
  — Я уже сказал вчера по телефону: мы предлагаем вам работу в нашей компании.
  — «Биттех Системс» — что это за организация на самом деле?
  Андрей слегка наклонился вперед:
  — Мы — альтернатива. Компания, созданная людьми, которые видят мир таким, какой он есть, со всеми его несоответствиями и аномалиями. Людьми, которые задают вопросы и ищут на них ответы.    Людьми, которые ответили «да» на вопрос номер семнадцать.
  — Чем конкретно вы занимаетесь?
  — Мы создаем технологии, которые позволяют... скажем так, видеть подлинную реальность, — Андрей сделал паузу. — Но я не могу рассказать больше, пока вы не станете частью нашей команды.
  — И как я могу ею стать?
  — Очень просто, — Андрей достал из портфеля планшет и протянул его Дмитрию. — Пройдите тест.
  На экране была знакомая минималистичная страница: серый фон, черные буквы, простая навигация. Но это был не тот корпоративный тест, а что-то иное.
  — Мы тоже используем психологическую диагностику, — пояснил Андрей. — Но с другой целью: не для исключения, а для включения. Не для отсеивания, а для поиска таких, как вы.
  Дмитрий с опаской смотрел на экран.
  — Откуда мне знать, что этот тест не содержит тех же... технологий селективной амнезии?
  — Никак, — честно ответил Андрей. — Вы должны решить, доверяете ли вы мне, или предпочитаете вернуться в свой привычный мир и искать работу в другой корпорации, где рано или поздно столкнетесь с тем же механизмом отсеивания.
  Дмитрий колебался. Часть его хотела ухватиться за эту странную возможность, найти ответы, стать частью чего-то большего. Другая часть кричала, что все это — изощренная манипуляция, еще одна проверка, еще один эксперимент над его сознанием.
  — Что на самом деле случилось с другими сотрудниками «Нейроскрипта»? — спросил он. — С Мирославом, Еленой, остальными. И с Николаем, если он действительно существовал.
  — Большинство из них теперь работают с нами, — ответил Андрей. — Некоторые выбрали другой путь. Один, к сожалению, не выдержал давления и сейчас находится в психиатрической клинике.
  — А Николай? — настаивал Дмитрий.
  Андрей слегка наклонил голову:
— Николай был первым, кто заметил подмену логотипа. И первым, кто подошел к этому систематически — стал фотографировать, вести записи, собирать доказательства. Поэтому его не просто уволили... Скажем так, корпорация применила к нему более... радикальные методы воздействия.
  — То есть он действительно существовал? — Дмитрий почувствовал, как по спине пробежал холодок.
  — Существовал и существует. Теперь он — наш ведущий аналитик по корпоративным паттернам. Собственно, именно благодаря ему мы нашли вас.
  — Значит, его исчезновение из системы — это часть какой-то большой игры?
  — Не игры, Дмитрий Сергеевич, — Андрей стал серьезнее. — Это часть войны. Войны за сознание. За право видеть мир таким, какой он есть, а не таким, каким его конструируют для нас.
  Дмитрий посмотрел на планшет, потом на своего собеседника. Надо принимать решение. Последние дни показали, как хрупка та реальность, которую он считал незыблемой. Работа, коллеги, само восприятие мира — все оказалось под вопросом.
  — Сколько вопросов в этом тесте? — спросил он наконец.
  — Двадцать один, — ответил Андрей. — И вы запомните каждый из них.
  Дмитрий взял планшет, глубоко вдохнул и нажал кнопку «Начать».
  В этот момент дверь кафе резко открылась, и вошли двое мужчин в темных костюмах. Они быстро осмотрели помещение, и их взгляды остановились на столике, где сидели Дмитрий и Андрей.
  — Уходим, — тихо, но твердо произнес Андрей, поднимаясь. — Через кухню. Сейчас.
  Дмитрий не успел даже удивиться. Он схватил планшет и последовал за своим новым знакомым, который уже прокладывал путь между столиками к служебному выходу.
  — Стойте! — раздался позади резкий голос, но они уже проскользнули через кухню и оказались в узком переулке.
  — Бегом! — скомандовал Андрей, и они побежали, петляя между домами старого Петербурга.
  Только оказавшись в безопасности, в каком-то подвальном помещении, куда их привел Андрей, Дмитрий смог перевести дух и осознать, что произошло.
  — Это были люди из «Нейроскрипта»? — спросил он, все еще тяжело дыша.
  — Не совсем, — Андрей был спокоен, словно подобные погони были для него обыденностью. — Это представители организации, которая стоит за всеми крупными корпорациями. Той, которая разрабатывает и внедряет технологии контроля сознания.
  — И вы с ними воюете?
  — Мы противостоим. Создаем альтернативы. Разрабатываем защиту. И да, иногда приходится и воевать.
  В подвальном помещении было неожиданно светло и просторно. Несколько человек работали за компьютерами, не обращая внимания на новоприбывших.
  — Добро пожаловать в один из наших узлов, — сказал Андрей. — Не самый большой, но достаточно защищенный.
  Из-за перегородки вышел высокий худощавый мужчина с внимательными глазами.
  — Николай? — неуверенно спросил Дмитрий.
  — Рад, что вы меня помните, — улыбнулся тот. — Хотя мы и не были особенно близки в «Нейроскрипте».
  — Значит, все это правда? Вопрос семнадцать, изменения логотипа, селективная амнезия?
  — И многое другое, — кивнул Николай. — Вы только начинаете видеть всю картину.
  — И что теперь?
  — Теперь, — Андрей положил руку ему на плечо, — вы закончите тест. И если результаты подтвердят наши предположения, вы станете частью команды. Той, которая видит.
  Дмитрий посмотрел на планшет, который все еще держал в руках. Первый вопрос мерцал на экране, ожидая ответа.
  — Я готов, — сказал он и начал тест.

  IX

  Три месяца спустя Дмитрий сидел за рабочим столом в новом офисе «Биттех Системс», анализируя данные с корпоративных серверов. Теперь он знал, что стоит за семнадцатым вопросом — изящно сконструированная языковая ловушка, активирующая определенные нейронные связи в мозгу. Он также знал, что его новая компания занимается разработкой защиты от подобных технологий.
  На экране его компьютера отображалась карта мира, где красными точками были отмечены корпорации, использующие системы психологического контроля. Точек с каждым днем становилось все больше.
  — Как продвигается? — спросил подошедший Николай.
  — Нашел еще одну компанию с динамическим логотипом, — ответил Дмитрий. — Крупный банк в Сингапуре. Их система еще примитивнее, чем у «Нейроскрипта», но принцип тот же.
  — Хорошо. Добавь в базу. Что с твоим проектом защиты?
  — Почти готов, — Дмитрий открыл другое окно, где был виден код программы. — Мой блокиратор распознает психолингвистические паттерны и нейтрализует их действие. В теории должно работать.
  — Отлично, — Николай кивнул. — Сегодня в шесть — общее собрание. Андрей хочет обсудить новую стратегию.
  Когда Николай ушел, Дмитрий открыл небольшой черный блокнот, который всегда носил с собой. На первой странице был аккуратно выписан вопрос номер семнадцать — тот самый, который он не мог вспомнить после корпоративного теста:
  «Согласны ли вы с тем, что иногда необходимо игнорировать незначительные несоответствия ради поддержания общей стабильности?»
  Теперь он знал, почему ответил «да» — потому что видел несоответствия, замечал изменения, которые другие игнорировали. Потому что всегда стремился к истине, какой бы неудобной она ни была.
  Дмитрий закрыл блокнот и вернулся к работе. Впереди была долгая война за право видеть реальность такой, какая она есть. И он был готов стать частью этой борьбы.
  Снаружи, за огромными окнами офиса, раскинулся Петербург — город, где классические фасады скрывали запутанные лабиринты дворов-колодцев, где официальная история переплеталась с городскими легендами. Идеальное место для тех, кто учится видеть сквозь иллюзии.
  На смартфоне Дмитрия высветилось уведомление — новая вакансия в крупной IT-компании. Системный администратор. Требования: внимательность, ответственность, командный дух. Он улыбнулся и смахнул сообщение. Эту работу предстояло выполнить кому-то другому. Кому-то, кто тоже ответит «да» на вопрос номер семнадцать. И кого они обязательно найдут.