Чем гениальнее план, тем эпичнее провал: часть 1

  I

  Осенний свет золотил окна лаборатории, окрашивая стерильное пространство в теплые тона, совершенно не сочетающиеся с холодной математической точностью приборов, равномерно расставленных по периметру помещения. В воздухе витал легкий запах озона от работающих компьютеров и привкус свежесваренного кофе, которым постоянно баловал себя профессор Мортон.
  Четверо студентов сидели за длинным столом, заваленным бумагами, планшетами и недопитыми стаканчиками с энергетиками. Для любого случайного наблюдателя это выглядело бы странно — все четверо были откровенно юны для университетского уровня. Но программа STEM для вундеркиндов давно приобрела репутацию места, где возраст не имел значения — только мозги.
  Камилла, самая младшая из группы, сидела, положив подбородок на ладони и рассеянно наблюдая, как пылинки танцуют в столбе света. Рядом с ней на столе лежал потрепанный плюшевый медвежонок Лаплас, который, казалось, с тем же философским спокойствием наблюдал за происходящим.
  — Итак, — голос профессора Мортона прервал задумчивую тишину, — каждая группа должна представить проект, демонстрирующий нестандартное мышление. Что-то, что заставит наш ученый совет поверить, что мы готовим не просто умных детей, а будущих гениев-разрушителей стереотипов. — Он провел рукой по своим вечно взъерошенным волосам, делая их еще более хаотичными.
  Лео сразу же принялся писать формулы в блокноте, бормоча под нос числовые последовательности. Джейсон открыл трехмерную модель какого-то устройства на планшете. Оскар, как обычно, просто уткнулся в ноутбук, делая вид, что не интересуется заданием, хотя его пальцы быстро бегали по клавиатуре.
  Камилла оторвалась от созерцания пылинок. В ее темных глазах на мгновение промелькнул огонек, который обычно предвещал неприятности для всех окружающих.
  — А давайте предсказывать будущее преподавателей, — произнесла она с загадочной улыбкой, которая делала ее похожей на маленькую колдунью, случайно попавшую в научную лабораторию.
  Оскар перестал стучать по клавишам и хмыкнул:
  — И как ты это себе представляешь? Будем кидать кости и гадать на кофейной гуще?
  — Нет, — Камилла спокойно покачала головой, поправляя темную прядь, выбившуюся из хвостика. — Легко. Используем GPT-5X, подгрузим данные из школьной системы и дадим каждому индивидуальный прогноз.
  Джейсон, который обычно снисходительно относился к идеям Камиллы, на этот раз сразу покачал головой:
  — Это не просто сложно. Это невозможно. GPT-5X не предназначен для предсказания будущего, только для анализа имеющихся данных и...
  — Все модели предсказывают будущее, — перебила его Камилла, поднимая Лапласа и усаживая его перед собой, словно еще одного участника дискуссии. — Просто обычно они имеют дело с вероятностями слов в тексте, а не с вероятностями событий в жизни. Но принцип тот же.
  Она на мгновение задумалась, глядя в окно, где кленовый лист плавно кружил в воздухе, прежде чем опуститься на землю. В ее шестилетней голове события выстраивались в логическую цепочку с той же математической неизбежностью, с какой лист подчинялся законам гравитации.
  — Представьте, что мы обучим модель не предсказывать текст, а предсказывать поведение. Загрузим все данные о привычках профессоров, их еженедельных занятиях, расписании, темах лекций... Добавим контекст из новостей по их направлениям исследований... И получим прогноз их будущих действий.
  Лео оторвался от формул:
  — Теоретически возможно, но практически — огромный объем работы и сомнительный результат.
  Оскар, которого уже явно зацепила идея, закрыл ноутбук:
  — Даже если получится, как ты собираешься доказать, что предсказание сработало? Они могут просто сказать, что это совпадение.
  Камилла улыбнулась шире, и этот блеск в ее глазах заставил всех троих мальчиков напрячься. Они уже знали, что когда Камилла улыбается так, значит, она придумала что-то по-настоящему сумасшедшее.
  — А мы заранее отдадим им запечатанные предсказания. Которые они смогут открыть только в определенный день. И тогда они увидят, что мы предсказали их решения... до того, как они сами их приняли.
  — Я не понимаю цели, — Джейсон нахмурился. — Какой в этом научный смысл?
  Камилла посмотрела на него с легким разочарованием, как будто объясняла очевидное:
  — Мы проверим гипотезу: могут ли люди, особенно рациональные люди науки, поверить в предсказанное будущее настолько, что оно повлияет на их выбор. Это проект не о технологии, а о психологии. О том, как даже самый логичный ум ведется на внушение.
  Она пожала плечами и добавила:
  — Тем интереснее.
  Профессор Мортон, который все это время молча наблюдал за дискуссией, внезапно расхохотался так громко, что все подпрыгнули:
  — Боже мой, Камилла! Ты хочешь провести психологический эксперимент над всем преподавательским составом? — Он вытер слезы, выступившие от смеха. — Если бы твоя мать не предупредила меня, что ты... особенная, я бы подумал, что ты какой-то маленький злой гений.
  Камилла улыбнулась ему с той детской непосредственностью, которая иногда прорывалась сквозь ее слишком взрослые рассуждения:
  — Не злой, профессор. Просто... любопытный.
  За окном лаборатории осенний ветер подхватил еще несколько листьев, закружив их в воздухе, словно события, которые вот-вот должны были закрутиться вокруг маленькой девочки с темными волосами и ее плюшевого медвежонка.

  II

  Университетская библиотека, древняя как само здание, хранила в себе особую атмосферу — смесь пыли веков, шелеста страниц и приглушенного шепота. Солнечный свет, пробивающийся через высокие витражные окна, рисовал на полу разноцветные узоры, которые медленно перемещались с течением дня. В дальнем углу, скрытая массивными стеллажами с книгами, расположилась четверка студентов, превратившая свой стол в импровизированный командный центр.
  Лео, обложившись распечатками и тремя блокнотами одновременно, сосредоточенно писал строчки кода, периодически сверяясь с формулами, которые сам же и вывел ранее. Его тонкие пальцы двигались с поразительной скоростью, а глаза за толстыми линзами очков совершенно не моргали — словно робот, погруженный в свою программу.
  — У тебя получается? — Камилла подошла к нему, держа в одной руке плюшевого Лапласа, а в другой — яблоко, надкусанное ровно наполовину.
  Лео не поднял головы.
  — Алгоритм сложнее, чем я думал. Нужно учесть столько условных переменных, что математическая модель становится почти хаотичной.
  — Разве не в этом вся суть? — Камилла наклонила голову, наблюдая за ним с той особой детской внимательностью, которая иногда бывает пронзительнее любого взрослого взгляда. — Хаос — это просто порядок, который мы еще не поняли.
  Лео наконец поднял глаза, в которых читалась смесь раздражения и невольного уважения.
  — Тебе шесть лет. Ты не должна рассуждать о теории хаоса.
  — А тебе тринадцать. Ты не должен писать алгоритмы машинного обучения для анализа поведенческих паттернов, — парировала Камилла, прежде чем вернуться к своему месту, где разложила десятки распечаток с фотографиями преподавателей.
  Оскар сидел напротив, уткнувшись в ноутбук. Его пальцы летали по клавиатуре, а на лице играла полуулыбка, какая бывает у кошки, обнаружившей незапертую дверь в птичий вольер.
  — Как там наш маленький кибер-взломщик? — поинтересовалась Камилла, присаживаясь рядом и подтягивая Лапласа поближе.
  — Я бы предпочел термин «специалист по информационной безопасности», — Оскар не отрывал взгляда от экрана, где мелькали окна командной строки. — И у меня все отлично. Школьная система менее защищена, чем домашний роутер моей бабушки.
  — По случайности? — с иронией спросила Камилла.
  — Абсолютно случайно, — подтвердил Оскар, наконец позволив себе широкую улыбку. — Просто так получилось, что я нашел несколько брешей в системе. Совершенно случайно. И совершенно легально.
  Он развернул экран к ней.
  — Смотри. Расписание, дисциплины, темы лекций на весь семестр, персональные профили... все открыто, как учебник по математике для первого класса. Без обид.
  — Какие могут быть обиды? — Камилла пожала плечами, глядя на экран с нескрываемым интересом. — Я никогда и не была в первом классе.
  Джейсон, который все это время сидел немного в стороне с планшетом, вдруг издал тихий возглас удовлетворения.
  — Есть! Я адаптировал основной код GPT-5X для наших нужд. Пришлось переписать модуль вывода и немного поколдовать над матрицей коэффициентов, но теперь он должен обрабатывать именно те типы данных, которые нам нужны.
  — Модуль логического вывода тоже? — уточнил Лео, не отрываясь от своих формул.
  — Все переписал, — кивнул Джейсон. — Теперь вместо текстовых предсказаний он будет генерировать прогнозы поведения на основе вероятностных моделей.
  — А чувствуете ли вы, что мы переходим какую-то черту? — вдруг спросил Оскар, на мгновение перестав стучать по клавиатуре. — Я имею в виду, мы буквально взламываем личные данные преподавателей, чтобы предсказать их будущее. Чувствую себя агентом АНБ, честное слово.
  В голосе Оскара слышалось смешанное чувство — тревога и гордость одновременно, словно он и боялся того, что они делают, и был втайне счастлив от этого.
  Камилла, собирающая в это время стопки бумаг, подняла глаза. В тот момент она выглядела особенно маленькой среди всех этих технологий и научных материалов, как ребенок, случайно забредший в лабораторию ученых. Но ее взгляд был далеко не детским.
  — Мы не делаем ничего по-настоящему плохого, — сказала она, подтягивая к себе Лапласа, словно ища поддержки у плюшевого друга. — Мы не собираемся использовать эту информацию для шантажа или чего-то подобного. Это просто... эксперимент.
  — Эксперимент над людьми без их согласия, — заметил Джейсон.
  — Над их психологией, — уточнила Камилла. — И в этом вся суть. Просто подумай, каково будет им услышать свое будущее. Как они отреагируют? Воспримут как шутку? Или как настоящее предсказание? А может, начнут действовать именно так, как мы предскажем — из-за внушения или чтобы доказать, что предсказание верно?
  Она задумчиво посмотрела в окно, где на фоне закатного неба виднелись силуэты университетских башен.
  — Это как квантовый парадокс. Наблюдение меняет результат. Предсказание может изменить то, что мы предсказываем.
  На мгновение в библиотеке воцарилась тишина. Каждый из них ощутил странное чувство, как будто они стоят на пороге чего-то гораздо большего, чем просто студенческий проект.
  — Ну что же, — первым нарушил молчание Лео, закрывая свой блокнот. — Алгоритм обработки данных готов. Теперь нужно все это собрать воедино.
  — Биографические данные я уже собрала, — сказала Камилла, указывая на аккуратные папки. — Привычки, распорядок дня, любимые темы лекций, научные интересы, даже предпочтения в кофе — все здесь.
  — Откуда ты знаешь про кофе? — удивился Оскар.
  — Наблюдала за ними в кафетерии две недели, — просто ответила Камилла. — Люди очень предсказуемы в своих маленьких ритуалах.
  Джейсон покачал головой.
  — Иногда ты пугаешь меня, Камилла.
  — Только иногда? — Она усмехнулась, и на мгновение в ее улыбке промелькнуло что-то действительно тревожное — словно за маской шестилетнего ребенка скрывался кто-то намного старше и мудрее. — Значит, я недостаточно стараюсь.
  За окном библиотеки последние лучи солнца окрасили небо в кроваво-красные тона, и тени от книжных стеллажей стали длиннее и темнее, накрывая четверых детей, занятых проектом, который был гораздо серьезнее, чем они могли себе представить.

  III

  Компьютерная лаборатория, расположенная в подвальном помещении восточного крыла университета, была уютным убежищем для всех, кто предпочитал тишину и прохладу. Приглушенный свет неоновых ламп придавал комнате почти космическое свечение. Стены, оклеенные акустическими панелями, поглощали все звуки, создавая эффект изоляции от внешнего мира — идеальное место для тайных операций.
  В центре этого технологического убежища стоял мощный сервер, который Джейсон ласково называл «Кассандра» — по имени древнегреческой пророчицы, чьим предсказаниям никто не верил. Сейчас все четверо столпились вокруг монитора, подключенного к серверу, с напряжением глядя на бегущие строки кода.
  — Загружай данные, — скомандовала Камилла, сидя на высоком стуле с Лапласом на коленях. Она рассеянно теребила ухо плюшевого медведя, что выдавало ее скрытое волнение.
  Оскар, склонившись над клавиатурой, быстро набирал команды.
  — Все биографические данные загружены. Расписание занятий — загружено. Научные публикации — загружены. Исторические записи о карьерном продвижении — загружены.
  Лео наблюдал за происходящим, беззвучно шевеля губами, словно производя в уме какие-то сложные расчеты.
  — Ты ввел временные параметры предсказания? — спросил он, протирая очки.
  — Да, — кивнул Оскар. — Краткосрочный прогноз — одна неделя, среднесрочный — один месяц, долгосрочный — шесть месяцев.
  — И выборка? — продолжал допытываться Лео.
  — Десять преподавателей, включая всех четверых из нашей программы, — ответил Оскар.
  Джейсон сосредоточенно настраивал параметры модели.
  — GPT-5X подготовлен. Все модификации внесены. Я снизил случайность выдачи до минимума — хотим ведь получить максимально конкретные предсказания, а не набор вероятностей.
  — Не переборщи, — предостерегла Камилла. — Слишком низкая случайность сделает прогнозы слишком однозначными, а люди редко действуют абсолютно предсказуемо.
  — Доверься мне, я знаю, что делаю, — Джейсон бросил на нее слегка раздраженный взгляд. Как и многие подростки, он не любил, когда его компетенцию ставили под сомнение, особенно ребенок на семь лет младше.
  — Всегда пожалуйста, — Камилла улыбнулась с той особой невинностью, которая у нее получалась, только когда она была абсолютно уверена в своей правоте.
  Оскар завершил последние настройки и отодвинулся от клавиатуры.
  — Ну что, запускаем?
  Все четверо переглянулись. В этот момент каждый из них по-своему осознавал серьезность происходящего. Лео — с чисто научным любопытством, Джейсон — с инженерной гордостью, Оскар — с хакерским азартом, а Камилла... с чем-то похожим на философское предвкушение.
  — Запускай, — кивнула она, крепче прижимая к себе Лапласа.
  Оскар нажал Enter, и экран заполнился быстро бегущими строками кода. Модель начала обработку данных, алгоритмы Лео запустились, и система перешла в режим активного анализа. Несколько минут никто не говорил — только слушали тихое гудение сервера, который словно медитировал над судьбами их преподавателей.
  Наконец, экран мигнул, и появилось первое предсказание:
  «Профессор Хендерсон. Краткосрочный прогноз (7 дней): С вероятностью 83% радикально изменит приоритеты в учебной программе, смещая фокус с теоретической базы на практические применения. Основная причина: ознакомление с новыми исследованиями в области когнитивного обучения, опубликованными в журнале, который он регулярно читает».
  — Хм, это интересно, — пробормотал Лео. — Хендерсон всегда был консерватором в вопросах методики.
  Следующее предсказание появилось тут же:
  «Доктор Кляйн. Среднесрочный прогноз (30 дней): С вероятностью 79% откажется от участия в международной конференции по робототехнике в Токио, несмотря на то, что последние пять лет посещала ее без исключений. Основная причина: вероятное предложение участия в более престижном закрытом симпозиуме».
  — Она так ждала эту конференцию, — удивился Джейсон. — Даже нам рассказывала на прошлой неделе.
  Следом выскочило:
  «Доктор Пак. Долгосрочный прогноз (6 месяцев): С вероятностью 68% покинет академическую сферу в пользу работы в частном секторе, предположительно в области криптоиндустрии или блокчейн-разработки. Основная причина: растущая фрустрация от бюрократических ограничений в университете и личный интерес к децентрализованным системам».
  Оскар присвистнул.
  — Вот это поворот. Пак всегда говорил, что коммерческие компании «убивают истинный дух науки».
  — Люди часто говорят одно, а делают другое, — заметила Камилла, изучая экран с непроницаемым выражением лица.
  Система выдала еще несколько предсказаний по другим преподавателям, но эти три выделялись своей конкретностью и неожиданностью.
  — Что думаете? — спросил Джейсон, когда поток данных прекратился, и система завершила работу.
  — Выглядит статистически вероятным, — сказал Лео, просматривая детализацию прогнозов. — Алгоритм учел все переменные, которые мы заложили, и сделал логичные выводы.
  — Но действительно ли люди так предсказуемы? — засомневался Оскар. — Мне кажется, наша модель переоценивает рациональность принятия решений.
  — Напротив, — возразила Камилла. — Она как раз учитывает иррациональные факторы. Смотри, в предсказании про Пака учтена его «растущая фрустрация» — это эмоциональный, а не рациональный фактор. И именно поэтому вероятность ниже, чем у других прогнозов.
  Джейсон потер подбородок, размышляя.
  — Так что теперь? Просто скажем им, что мы знаем их будущее?
  Камилла спрыгнула со стула и подошла к принтеру.
  — Распечатаем предсказания. Каждое на отдельном листе. И анонимно оставим их преподавателям.
  — А что, если мы ошиблись? — спросил Лео. — Наши прогнозы могут быть неверными.
  — Тогда мы научимся на своих ошибках и улучшим модель, — пожала плечами Камилла, забирая готовые распечатки. — Наука всегда работает через проверку гипотез.
  — А если окажемся правы? — Оскар выглядел слегка встревоженным. — Ты реально собираешься этим поделиться?
  Камилла кивнула, серьезно глядя на него сквозь прядь темных волос, упавшую на лицо.
  — Разумеется. Иначе какой смысл в предсказании, которое никто не услышит?
  Она аккуратно сложила листы бумаги и спрятала их в маленький рюкзачок с изображением галактик и звезд, куда также поместила Лапласа, оставив только его голову выглядывать наружу.
  — Знаете, что самое интересное? — задумчиво произнесла она, направляясь к выходу из лаборатории. — Неважно, правдивы наши предсказания или нет. Важно то, поверят ли в них наши преподаватели. И как эта вера изменит их действия.
  Джейсон покачал головой, глядя ей вслед.
  — Я думал, это будет шутка или, максимум, интересный технический эксперимент. Но она превращает это в какое-то... философское исследование.
  — Может, именно этого она и хотела с самого начала, — заметил Лео, выключая компьютер. — Может, и мы все для нее просто переменные в уравнении.
  За стенами компьютерной лаборатории, в коридорах и аудиториях, ничего не подозревающие преподаватели продолжали свой обычный рабочий день, не догадываясь, что совсем скоро получат послания из предполагаемого будущего — послания, способные изменить их решения самым непредсказуемым образом.
  А маленькая фигурка Камиллы с рюкзаком за спиной и торчащей оттуда головой плюшевого медведя скрылась за поворотом коридора, словно призрак из будущего, пришедший изменить настоящее.

  IV

  Кафетерий университета в среду днем всегда был похож на людской муравейник: суета, гул разговоров, звон посуды, аромат кофе и выпечки, смешивающийся с неизменным запахом университетской столовой — странным сочетанием дезинфицирующих средств и разогретой еды. Солнечный свет лился через панорамные окна, выходящие на внутренний двор, где уже начинали краснеть листья старого клена, создавая иллюзию, будто часть кафетерия охвачена огнем.
  Камилла сидела за угловым столиком, небрежно помешивая ложечкой какао, застывшая в той странной неподвижности, которая иногда характерна для детей, глубоко погруженных в свои мысли. Рядом с ней на стуле восседал Лаплас, повернутый мордочкой к окну — словно тоже наблюдал за происходящим. Перед ней лежал раскрытый блокнот, но страница оставалась чистой. Она ждала.
  Оскар появился первым, запыхавшийся, с взъерошенными волосами, словно бежал через весь кампус.
  — Ты не поверишь, — выпалил он, плюхаясь на стул напротив и сбрасывая рюкзак на пол. — Что-то происходит. Что-то странное.
  — Например? — спросила Камилла, не выказывая особого удивления.
  — Хендерсон, — Оскар понизил голос, хотя в общем шуме кафетерия их разговор вряд ли мог кто-то подслушать. — Он только что отменил лекцию по теоретическим основам квантовых вычислений. Сказал, что пересматривает свой подход к преподаванию.
  Прежде чем Камилла успела отреагировать, к столику быстрым шагом подошел Лео, его обычно бледное лицо слегка раскраснелось.
  — Вы уже в курсе? — спросил он, не тратя время на приветствия. — Хендерсон собирает внеплановое совещание кафедры. Хочет «предвосхитить изменения в образовании». Его прямая цитата.
  Камилла сделала маленький глоток какао, аккуратно поставила чашку и наконец взяла ручку, делая первую запись в блокноте.
  — А что с Кляйн? — спросила она, не поднимая глаз.
  — Откуда ты...? — начал Лео, но был прерван появлением Джейсона, который, в отличие от других двоих, выглядел не возбужденным, а встревоженным.
  — Кляйн только что сообщила, что не поедет в Токио на конференцию, — сказал он, присаживаясь рядом с Камиллой. — Заявила, что «получила знак» и должна остаться здесь. Она никогда не говорила такими... мистическими терминами.
  Оскар нервно побарабанил пальцами по столу.
  — Ты знаешь, что еще страннее? Я только что видел Пака, разговаривающего по телефону. Он говорил о «новых возможностях» и «частном секторе». Клянусь, он использовал слово «криптовалюта».
  Воцарилась тишина, нарушаемая только фоновым шумом кафетерия. Все трое мальчиков смотрели на Камиллу, которая продолжала делать записи в блокноте, как будто фиксировала результаты обычного лабораторного эксперимента.
  — Ты не выглядишь удивленной, — наконец произнес Джейсон, внимательно изучая ее лицо.
  — Потому что я не удивлена, — ответила Камилла, подняв глаза. В них отражалось странное удовлетворение, но без тени триумфа или злорадства. Скорее, как у ученого, чья гипотеза только что подтвердилась. — Люди гораздо более внушаемы, чем принято считать. Даже образованные, рациональные люди.
  — Но... это же абсурд! — Лео нервно поправил очки. — Неужели они всерьез приняли какие-то анонимные записки за предсказания?
  — Возможно, дело не в том, что они поверили в предсказания, — предположила Камилла, помешивая какао, в котором уже давно растаяли все зефирки. — Может быть, записки просто дали им разрешение на то, о чем они уже думали. Хендерсон, возможно, давно хотел пересмотреть программу, но боялся критики. Кляйн, вероятно, не хотела ехать на конференцию, но не могла найти оправдание. А Пак...
  — Ты хочешь сказать, что мы не создали будущее, а просто позволили ему случиться? — перебил ее Джейсон, выглядя несколько растерянным.
  — Я думала, это будет шутка! — возмутился Оскар шепотом. — Забавный эксперимент, над которым все посмеются. Я не ожидал, что они на самом деле...
  — Изменят свои жизни из-за бумажки с текстом? — закончила за него Камилла. — Именно это делает эксперимент таким интересным.
  В этот момент в кафетерий вошел профессор Пак, его обычно аккуратная рубашка была помята, галстук сдвинут набок, а в глазах светилось какое-то лихорадочное возбуждение. Он подошел к стойке, заказал кофе, а затем, заметив четверых студентов, направился к их столику.
  — А, мои юные гении! — поприветствовал он их с необычной для него живостью. — Как раз хотел с вами поговорить. У меня есть новости.
  Оскар, Лео и Джейсон обменялись тревожными взглядами, но Камилла спокойно подвинулась, освобождая место рядом с собой.
  — Какие новости, доктор Пак? — спросила она с детской непосредственностью.
  Профессор поставил свой кофе на стол и присел, его глаза блестели.
  — Я давно задумывался о переменах, знаете. Академия прекрасна, но иногда... иногда нужно двигаться вперед, следовать за технологиями, быть на острие.
  Он сделал глоток кофе и продолжил, не замечая, как напряглись студенты:
  — Я получил предложение от стартапа в области блокчейна. Очень перспективное направление. Я давно думал об этом... и кажется, время пришло.
  — Поздравляем, профессор, — выдавил из себя Джейсон, стараясь звучать искренне. — Это... это большая перемена.
  — Перемены — это хорошо, — кивнул Пак, вставая. — Иногда нужен лишь небольшой толчок, чтобы сделать то, о чем давно мечтаешь.
  Он допил кофе одним глотком и, попрощавшись, направился к выходу, оставив четверых студентов в молчаливом замешательстве.
  — Я ошарашен, — наконец прошептал Джейсон, когда Пак скрылся за дверями. — Я действительно думал, что это будет шутка!
  Камилла закрыла блокнот и встретилась глазами с каждым из них по очереди.
  — А я думала, что они умные, — сказала она с легким разочарованием. — Думала, что люди науки более критичны к информации. Что они будут анализировать, сомневаться, проверять.
  — Но разве не этого ты хотела? — спросил Лео. — Доказать, что люди внушаемы?
  — Я хотела эксперимента, а не... — Камилла на мгновение замолчала, подбирая слово, — не массового помешательства.
  В этот момент в кафетерии заиграла странная мелодия — университетское радио прервало обычную музыку для объявления:
  «Внимание всем студентам и преподавателям! В связи с непредвиденными изменениями в расписании и структуре программ просим всех ознакомиться с обновлениями на портале университета. Повторяем...»
  Оскар побледнел.
  — Это из-за Хендерсона. Он действительно переписывает программу.
  Джейсон достал телефон и быстро пролистал сообщения.
  — Это еще не все. По кампусу ходят слухи о каких-то «предсказаниях». Некоторые студенты уже спрашивают, можно ли получить предсказание для себя.
  — Это выходит из-под контроля, — пробормотал Лео, нервно поправляя очки. — Мы создавали науку, а не культ!
  Камилла молча слушала их, поглаживая Лапласа по макушке. В ее глазах отражалось странное сочетание интереса исследователя и детской растерянности — словно она одновременно и понимала, и не понимала масштаб того, что они запустили.
  За окном кафетерия красные листья клена трепетали на ветру, как маленькие языки пламени. В коридорах шептались студенты. В кабинетах профессора переосмысливали свои жизненные выборы. А где-то в административном крыле декан, вероятно, уже начинал расследование странных событий, охвативших университет.
  И в центре этого нарастающего хаоса сидела шестилетняя девочка с плюшевым медведем, наблюдая, как простой эксперимент превращается в нечто совершенно непредсказуемое — даже для той, кто хотел предсказать будущее.

     Продолжение: часть 2