Смутное время поколения «безмятежных»: часть 1
I
Артем проснулся от звона бокалов на соседней вилле. Солнце било в глаза сквозь панорамные окна спальни. Он встал и не одетым вышел на террасу. Лазурный берег расстилался перед ним — неизменный, идеальный, точно нарисованный. За мраморным ограждением соседней виллы рассаживались для позднего завтрака какие-то люди. Артем не знал их имен — да и зачем ему вникать в такие мелочи?
Он взял телефон. Десять пропущенных от помощника отца, три — от матери, находящейся где-то в Швейцарии. Несколько сообщений от Севы — они собирались в клуб вечером. Никаких сообщений от Кости.
Второй день без вестей. Странно. Костя Рыбников — сын московского застройщика — никогда не пропадал больше чем на несколько часов. Всегда на связи, всегда с новыми идеями, как потратить деньги их родителей. Артем набрал его номер. Гудки шли, но трубку никто не брал.
Во время завтрака Артем пролистывал ленту, которая приносила все то же: яхты друзей, еда в ресторанах, новая коллекция часов, фотографии девушек, которых он частично помнил. Все это казалось нарисованным, ненастоящим. Он пил свежевыжатый апельсиновый сок, когда на экране мелькнуло фото Кости — трехдневной давности. Артем зашел на его страницу.
Страница пользователя не найдена.
Артем нахмурился. Перезагрузил приложение. Результат тот же. Перешел в другую соцсеть — то же самое. Странно. Он отложил телефон и закончил завтрак. Вероятно, Костя решил обновить свои профили. Или улетел в секретный отпуск с очередной моделью. Ничего необычного.
К вечеру беспокойство усилилось. Артем поехал в клуб на набережной, где их компания обычно собиралась. За столом сидели четверо: Сева Листьев, наследник фармацевтической империи, две девушки, чьи имена Артем перестал запоминать, и Никита, друг Севы из Монако.
— А где Костян? — спросил Артем, садясь за стол.
Все переглянулись.
— Кто? — спросил Сева, морща лоб.
— Костя Рыбников. Что за шутки?
— Не понимаю, о ком ты.
На лицах сидящих за столом не было ни тени улыбки. Артем подумал, что они разыгрывают его, решили проучить за то, что он увел девушку у Кости пару недель назад. Глупая шутка, но это было обычное дело в их кругу.
— Послушайте, — Артем постарался говорить спокойно, — если вы так шутите, это не смешно.
— Тем, ты в порядке? — спросила одна из девушек, та, что с безупречными светлыми волосами. — Может, тебе нужен доктор?
Артем встал из-за стола. Его взгляд упал на бутылку шампанского в серебряном ведерке со льдом. Dom Pérignon. Любимая марка Кости. Тот всегда говорил: «Или Dom, или ничего». Они смеялись над его претенциозностью.
— Рыбников. Константин. Сын Игоря Рыбникова, который застроил пол-Москвы. У него две виллы здесь. Мы вместе были в Сен-Тропе на прошлой неделе.
Голос Артема звучал все громче. Другие посетители начали оборачиваться.
— Тема, успокойся, — Сева положил руку ему на плечо. — Никого по фамилии Рыбников я не знаю. И Игоря такого тоже. Ты перепил вчера, что ли?
Артем развернулся и вышел из клуба, не сказав больше ни слова. Сел в свой Maserati и вывел на экран телефона номер отца.
— Тема, — голос отца звучал недовольно, как всегда, — я занят. Что срочного?
— Ты знаешь Игоря Рыбникова?
— Кого?
— Рыбникова. Он строил ту башню в Сити...
— Не знаю такого. У тебя все?
Артем почувствовал, как по спине пробежал холодок.
— Да, все.
Отец отключился. Артем завел двигатель и вырулил с парковки. Что-то происходило, чего он не понимал. Глупая шутка превращалась во что-то большее. Он поехал к вилле Кости — той, что располагалась в трех минутах езды от его собственной.
Он остановился перед знакомыми воротами и нажал на звонок. Раньше здесь всегда кто-то был — охрана, прислуга. Никакого ответа. Он нажал еще раз. Тишина. Артем потянул ручку ворот — к его удивлению, они оказались незапертыми. Он прошел по вымощенной мрамором дорожке к вилле. Окна были темны, но это не значило ничего — в доме Кости половина комнат располагалась под землей. Полы с подогревом, бассейн, кинотеатр, винный погреб. Артем поднялся по ступеням, ведущим к входной двери, и нажал на еще один звонок.
Снова никакого ответа.
Артем достал телефон и включил фонарик. Попытался заглянуть в одно из окон, но шторы были плотно задернуты. Он обошел дом. На заднем дворе располагался бассейн — пустой, с каким-то мусором на дне. Артем даже не помнил, видел ли он его пустым хоть раз. Они часто устраивали вечеринки здесь летом, иногда и зимой — бассейн всегда был с подогревом.
Он пошел обратно к входу и решил попробовать дверь. К его удивлению, она тоже оказалась открытой.
— Костя? — позвал он, входя в темноту дома. — Эй, ты здесь?
Его голос эхом отразился от пустых стен. Пусто. Ни мебели, ни картин на стенах, ни ламп. Кафельный пол, голые стены, высокие потолки. И больше ничего.
Артем медленно прошел через холл в гостиную. Такая же пустота. Следов пребывания людей не было вовсе. Он поднялся на второй этаж, заглянул в спальни — пусто. Спустился на нижний уровень — там, где должен был быть бассейн, было просто бетонное помещение с какими-то техническими трубами.
Вилла была не просто заброшена — она выглядела так, словно никто никогда не жил в ней.
Артем вышел на улицу. Начался легкий дождь. Он стоял перед пустой виллой и чувствовал, как внутри нарастает паника.
Следующие два дня Артем провел, пытаясь найти информацию о Косте и его отце. Он обзвонил всех общих знакомых, контактировал с риелторами в Ницце, даже проверил базы данных собственности. Виллы принадлежали каким-то оффшорным компаниям, выследить конечного владельца было невозможно. Строительная компания Рыбникова не существовала согласно российским реестрам. Артем пытался найти хоть какое-то упоминание о Косте в интернете — ничего.
Он решил обратиться к отцу напрямую. Борис Громов, нефтяной магнат с полезными связями везде, от ФСБ до британской разведки, мог узнать что угодно. Артем позвонил ему и попросил о срочной встрече.
— Прилетай в Москву, — сказал отец, — у меня здесь дела.
На следующий день Артем был в Москве. Отцовский офис располагался на верхнем этаже одной из башен Сити. Из панорамных окон открывался вид на город, над которым как раз сгущались тучи.
— У тебя проблемы с законом? — спросил отец после приветствия.
— Нет, а почему ты спрашиваешь?
— Потому что ты вдруг сорвался с места и прилетел ко мне. Обычно это означает, что тебе нужны мои связи, чтобы замять очередную историю.
Артем поморщился. Да, было дело. Авария в пьяном виде, драка в клубе, проблемы с наркотиками... Всегда находился кто-то — адвокат, полицейский, чиновник — кто решал проблему. Для этого и существовали деньги.
— На этот раз все иначе. Я ищу информацию о человеке.
— О ком?
— О Константине Рыбникове. И его отце, Игоре.
Отец не изменился в лице.
— Я уже сказал тебе, что не знаю таких.
— Папа, это невозможно. Мы с Костей дружим с университета. Его отец строил торговые центры в Москве, жилые комплексы. Ты не можешь его не знать.
Отец поднял бровь.
— Твои друзья из Лондонской школы экономики — Сева Листьев, Дима Колесников, Макс Вяземский. С кем ты еще общаешься, я не в курсе. Но Рыбникова среди них не было.
— Ты сам познакомил меня с ним на своем дне рождения пять лет назад! — Артем повысил голос, что случалось крайне редко в присутствии отца.
Борис Громов посмотрел на сына с неподдельным беспокойством.
— Тема, что происходит?
— Я не знаю, — честно ответил Артем, — люди, которых я знал годами, вдруг исчезают. Не просто пропадают — их словно никогда не существовало.
Отец вздохнул.
— Может, тебе стоит отдохнуть от... развлечений? Сделать перерыв. Слишком много вечеринок, понимаешь?
— Я не сумасшедший, если ты об этом.
— Я этого не говорил. Просто... может, какой-то детокс, а? Поедешь в Швейцарию с мамой?
Артем встал. Разговор был окончен. Отец не верил ему, как и все остальные.
— Спасибо за совет.
Он уже собирался уходить, когда отец остановил его.
— Сегодня Колесников устраивает прием в «Времена года». Насколько я знаю, твои друзья там будут. Пойдешь?
— Да, конечно.
Прием Димы Колесникова был именно таким, как Артем и ожидал — дорогой ресторан, закрытый для обычных посетителей, шампанское, черная икра, лица, которые он видел тысячу раз. Знакомые с детства, сокурсники по Лондону, дети тех, с кем вели дела отцы.
Сева приехал позже всех, элегантно опоздав на полтора часа. Он привез с собой трех девушек, одетых так, словно они только что сошли с подиума.
— Тема! — он крепко обнял Артема. — Ты вчера так внезапно уехал, мы беспокоились.
Артем внимательно посмотрел ему в глаза. Зрачки Севы были расширены.
— Я разговаривал с отцом, — сказал Артем тихо, — он тоже не помнит Костю. Как и все вы.
Сева вздохнул и отвел Артема в сторону, подальше от музыкантов, игравших что-то классическое.
— Тем, послушай... может, тебе стоит проверить препараты, которые ты принимаешь? Ты говоришь о человеке, которого никто не знает. Может, это какой-то побочный эффект?
— Я ничего не принимаю, — огрызнулся Артем.
— Да-да, конечно, — Сева похлопал его по плечу. — Мы все «ничего не принимаем». Особенно в Ницце, да?
Артем покачал головой и отошел. Не было смысла продолжать этот разговор.
Он стоял у окна, наблюдая за московским дождем, когда к нему подошел невысокий мужчина лет сорока.
— Артем Громов? — спросил незнакомец.
— Да.
— Никита Воронов. Работаю с вашим отцом.
Артем кивнул. Один из многочисленных партнеров отца, которых он никогда не запоминал.
— Я слышал, вы ищете информацию о Рыбниковых, — сказал Воронов тихо.
Артем повернулся к нему, мгновенно забыв о своем безразличии.
— Вы знаете их?
Воронов покачал головой.
— Нет. Но я знаю, что происходит, когда люди исчезают.
— О чем вы?
— Не здесь, — Воронов огляделся. — Встретимся завтра. Кафе «Пушкинъ», в десять утра.
Он отошел прежде, чем Артем успел что-либо спросить.
Утром Артем пришел в «Пушкинъ» раньше назначенного времени. Он выбрал столик в углу, заказал кофе и стал ждать. Воронов опоздал на двадцать минут.
— Извините, — сказал он, садясь напротив. — За мной следят.
— Кто?
Воронов вместо ответа протянул Артему телефон.
— Смотрите.
Это была фотография: три молодых человека возле ночного клуба. Двое Артему были незнакомы, но третий...
— Это Костя, — сказал он.
— Был Костя, — поправил Воронов. — Теперь его нет.
— Что это значит?
Воронов вздохнул.
— Вы знаете, что такое «система»?
— В смысле?
— То, что создали ваши отцы. Система, где деньги решают все. Где закон — это просто неудобство, которое можно обойти. Где можно убить человека на дороге и отделаться штрафом.
— Если вы о моей аварии три года назад, там не было...
— Трупов? В этот раз не было. В другие — были, — отрезал Воронов. — Не только у вас. У всех. У Листьева, у Колесникова, у Рыбникова.
— У Кости?
— Да. Человек погиб. Молодая женщина. Он сбил ее на пешеходном переходе в Москве два года назад. Ее имя было Полина Соколова, 26 лет, работала учителем. Была.
Артем покачал головой.
— Я бы знал.
— Вы бы не знали. Потому что система работает. Работала. Случай замяли. Родителям заплатили. Деньги все решают, так ведь?
— К чему вы клоните?
— К тому, что система больше не работает, — Воронов понизил голос. — Есть новые игроки. Они считают, что просто откупиться от последствий — недостаточно. Они верят в справедливость. Справедливость нового типа.
— Какую еще справедливость?
— Если кто-то злоупотребляет своим положением, если считает, что может делать что угодно и избегать последствий, если думает, что его имя и деньги защитят его от всего... — Воронов сделал паузу, — такой человек просто перестает существовать.
— Что значит «перестает существовать»? — Артем начинал раздражаться.
— Именно то, что вы видите. Никаких следов в базах данных, никаких воспоминаний у людей. Нет социальных сетей, нет имущества, нет истории. Как будто человека никогда не было.
— Это невозможно.
— Возможно, — Воронов улыбнулся. — Есть технологии. Есть способы воздействия на память. Есть препараты. Есть методы.
Артем почувствовал, как у него начинает болеть голова.
— Я вам не верю.
— Не верьте. Но Рыбникова больше нет. И он не последний. Они избавляются от «безмятежных». От тех, кто думает, что мир принадлежит им.
— Кто «они»?
— Те, кто устал смотреть, как ваше поколение разрушает все вокруг, не задумываясь о последствиях. Технологи. Ученые. Те, у кого достаточно влияния, но кто не светится на страницах Forbes.
Воронов встал.
— Я сказал больше, чем следовало. Берегите себя, Артем Борисович. И задумайтесь над своей жизнью. Пока не поздно.
Он вышел из кафе, оставив Артема с нетронутым кофе и головной болью.
Вернувшись в номер гостиницы, Артем открыл ноутбук и начал искать информацию о Полине Соколовой. Через час поисков он нашел заметку в маленькой районной газете — ДТП, девушка скончалась на месте, водитель скрылся. Никаких других подробностей.
Он позвонил Севе.
— Ты знаешь Полину Соколову?
— Кого?
— Учительницу, которую сбил Костя.
— Опять ты за свое, — вздохнул Сева. — Нет никакого Кости. И я не знаю никакой Соколовой.
Артем отключился. Если Воронов прав, то кто следующий? Кто еще из его окружения исчезнет? Сева? Дима? Он сам?
За что забрали Костю? За аварию с погибшей? Но у всех них были такие истории. У Севы — история с избитым официантом, который потом впал в кому. У Димы — скандал с девушкой, обвинившей его в насилии. У него самого — авария, в которой чудом никто не погиб, но могли. Они жили так, будто последствий не существует. Потому что для них их действительно не было. Проблемы решались деньгами — откупными, взятками, угрозами.
Артем посмотрел в окно. Москва расстилалась перед ним — огромная, безразличная.
В кармане завибрировал телефон. Номер Севы.
— Тема, ты не поверишь! — голос Севы звучал взволнованно. — Максим пропал!
— Максим?
— Ну да, Вяземский. Его телефон не отвечает, дома нет, родители говорят, что улетел в Лондон, но в Лондоне он не появлялся.
Артем сглотнул.
— С каких пор тебя волнует, где Макс?
— Что? Мы же с детства друзья, забыл?
Еще два дня назад Сева и Макс не разговаривали после какой-то глупой ссоры. А теперь «с детства друзья»?
— Конечно, — сказал Артем, — попробую с ним связаться.
Он повесил трубку. Еще один. Они забирают их по одному. Кто следующий? Сева? Дима? Он?
Артем огляделся. Номер вдруг показался ему чужим и холодным. Он должен что-то делать, должен остановить это, должен предупредить остальных. Но как объяснить им то, во что сам с трудом верит?
Он вышел из номера. В коридоре гостиницы было пусто, только в конце коридора стоял человек и смотрел в окно.
Артем подошел ближе.
— Воронов?
Человек обернулся. Это был не Воронов. Совершенно незнакомый мужчина.
— Вы ошиблись, — сказал он и улыбнулся. — Меня зовут Игорь Соколов.
— Соколов? — Артем застыл на месте. — Вы...
— Отец Полины, да.
Артем почувствовал, как земля уходит из-под ног.
— Послушайте, я не знаю, что вам сказали, но...
— Мне ничего не сказали, — ответил Соколов спокойно. — Я сам все видел. И решил, что пора исправить баланс. Ваш друг не понес наказания за смерть моей дочери. Система защитила его. Но теперь система изменилась.
— Что вы сделали с Костей?
— С кем? — Соколов удивленно поднял брови. — Я не знаю никакого Кости.
Он улыбнулся и пошел к лифту. Артем бросился за ним, но лифт уже закрывался. Он видел только улыбающееся лицо Соколова перед тем, как двери сошлись.
К вечеру того же дня Артем готов был поверить, что сходит с ума. Номер в гостинице внезапно показался тесным, удушающим. Он решил вернуться в Ниццу, к себе на виллу. Там он соберется с мыслями, решит, что делать дальше.
Он взял билет на ближайший рейс.
В самолете Артем пытался успокоиться. Может, Воронов сумасшедший? Может, все эти истории с исчезновениями — просто совпадения? Может, Костя действительно решил начать новую жизнь, стереть все следы? Но как объяснить, что все забыли его? И что за история с Максом?
Когда самолет приземлился в Ницце, было уже темно. Артем взял такси до виллы. Проезжая мимо виллы Кости, он увидел свет в окнах. Его сердце подскочило.
— Остановите здесь! — крикнул он таксисту.
Артем выбежал из машины и устремился к воротам виллы. Они были открыты. Он прошел по дорожке к дому, почти не дыша от волнения. В окнах действительно горел свет. Значит, все это было просто недоразумением? Костя вернулся?
Он позвонил в дверь. Через мгновение дверь открылась. На пороге стоял мужчина средних лет, которого Артем никогда раньше не видел.
— Чем могу помочь? — спросил незнакомец с легким немецким акцентом.
— Я... ищу друга. Константина Рыбникова.
Мужчина покачал головой.
— Здесь нет никакого Рыбникова. Я купил этот дом месяц назад.
— Нет, это невозможно. Эта вилла принадлежит семье Рыбниковых уже пять лет.
— Боюсь, вы ошибаетесь. Дом принадлежал строительной компании, был выставлен на продажу, я его купил. Вот и все.
— Могу я... могу я войти? Просто чтобы убедиться?
— Нет, — ответил мужчина твердо. — Уже поздно. Доброй ночи.
Дверь закрылась. Артем стоял на пороге, не зная, что делать дальше. Он медленно пошел обратно к такси, которое ждало его.
— К моей вилле, — сказал он таксисту, называя адрес.
II
Когда они подъехали, Артем расплатился и вышел из машины. Он стоял перед своими воротами, чувствуя странное оцепенение. Что, если его дом тоже занят кем-то другим? Что, если его тоже стерли, как Костю и Макса?
Он набрал код, ворота открылись. По крайней мере, этот код еще работал. Артем прошел по дорожке к дому. Свет в окнах не горел — обычное дело, он не предупреждал о приезде, и никто не включил свет заранее. Он поднялся по ступеням, открыл дверь своим ключом.
Вошел в темноту дома. Нащупал выключатель.
Вспыхнул свет. Все было на своих местах — мебель, картины, вещи. Артем выдохнул с облегчением. Его дом все еще был его домом.
Он прошел в гостиную, бросил ключи на столик. Его взгляд упал на фотографию в рамке — он сам на яхте, улыбается в камеру. Один. Раньше там была другая фотография — он, Костя и Сева на той же яхте.
Телефон зазвонил. Номер Севы.
— Да?
— Тема, ты не звонил. Как дела? Ты вернулся в Ниццу?
— Да, только что приехал.
— Отлично. Слушай, там у Макса что-то с родителями, он улетел в Москву, так что наши планы немного меняются. Думаю, соберемся завтра у тебя? Как обычно?
— Да, конечно, — ответил Артем механически.
— Отлично. До завтра.
Сева отключился. Артем сел в кресло, глядя на фотографию. Макс исчез, как и Костя. А теперь Сева говорит, что Макс «улетел в Москву»? Когда он сам несколько часов назад паниковал из-за его исчезновения?
В голове Артема мелькнула страшная мысль. Что, если следующим будет он? Что, если эта система, о которой говорил Воронов, уже нацелилась на него?
Он встал и подошел к бару. Налил себе виски, выпил залпом. Затем еще один. Алкоголь не помогал — мысли путались, но страх только усиливался.
Артем достал телефон и набрал номер отца.
— Тема? Что случилось? — голос отца звучал сонно. В Москве было уже за полночь.
— Папа, ты должен мне помочь. Что-то происходит. Люди исчезают.
— О чем ты говоришь?
— Костя Рыбников. Максим Вяземский. Они исчезли. И все делают вид, что их никогда не существовало.
Отец молчал несколько секунд.
— Тема, ты пил?
— Да, но это не... Послушай, я не сумасшедший. Что-то происходит. Кто-то стирает людей из реальности. Человек по фамилии Соколов, он сказал, что это из-за его дочери, которую сбил Костя...
— Тема, — голос отца стал жестким, — ты явно не в себе. Никакого Соколова не существует.
Артем почувствовал, как по спине пробежал холодок.
— Что?
— Я навел справки после твоего визита, никаких Соколовых, чья дочь погибла в аварии, нет в базах данных. Ты все выдумал.
— Нет, я... я видел его, разговаривал с ним...
— Достаточно, — отрезал отец. — Завтра к тебе приедет доктор Левин. Он поможет тебе разобраться с твоим... состоянием.
— Я не болен!
— Мне пора. Жди доктора.
Отец отключился. Артем швырнул телефон на диван. Даже отец не верил ему. Или делал вид, что не верит? Что, если они все в этом замешаны? Что, если система, о которой говорил Воронов, управляется именно такими людьми, как его отец? Что, если он знал обо всем с самого начала?
Артем подошел к окну. Ницца светилась огнями внизу — беззаботная, красивая, равнодушная. Город, где они чувствовали себя богами. Где закон не действовал, где деньги решали все, где не было последствий.
Только теперь последствия появились. И они были страшнее, чем он мог представить.
Утром Артема разбудил звонок в дверь. Он уснул в кресле, все еще одетый. Во рту пересохло, голова раскалывалась. Он с трудом поднялся и пошел открывать.
На пороге стоял мужчина лет пятидесяти с аккуратной седой бородкой. В руке он держал чемоданчик, как у врачей в старых фильмах.
— Доктор Левин, — представился он. — Ваш отец вызвал меня.
— Мне не нужна помощь, — Артем попытался закрыть дверь, но доктор ловко поставил ногу в проем.
— Думаю, нужна. Можно войти?
Артем неохотно отступил. Левин прошел в гостиную, осмотрелся.
— Красивый дом.
— Спасибо, — автоматически ответил Артем. — Послушайте, я не псих. Я вполне адекватен. Просто происходит что-то странное, и никто не хочет этого замечать.
Левин сел в кресло, не дожидаясь приглашения.
— Расскажите мне об этом «странном».
И Артем рассказал. Обо всем — о Косте, о его исчезновении, о пустой вилле, о том, что все забыли его, о разговоре с Вороновым, о встрече с Соколовым, о исчезновении Макса, о странном поведении Севы. Он говорил быстро, боясь, что Левин перебьет его, скажет, что все это бред. Но доктор молча слушал, не перебивая.
Когда Артем закончил, Левин достал из кармана блокнот и что-то записал.
— Интересная история, — сказал он. — Вы верите, что существует технология, способная стирать людей из реальности?
— Я не знаю, — честно ответил Артем. — Звучит безумно. Но как еще объяснить то, что происходит?
— Может быть множество объяснений, — Левин пожал плечами. — Возможно, ваш друг Костя сам решил исчезнуть. Возможно, у него были проблемы. Долги, угрозы. Он мог обратиться к профессионалам, которые помогли ему инсценировать исчезновение. Подкупить нужных людей, стереть данные.
— А как объяснить, что все забыли его?
— Групповой гипноз, возможно. Или простое отрицание — люди не хотят признавать, что их друг мог быть в опасности, поэтому делают вид, что его никогда не было.
Это звучало почти правдоподобно. Почти.
— А Максим? Он тоже решил исчезнуть?
— Возможно, они вместе. Возможно, у них был общий враг, общая проблема.
Артем покачал головой.
— Нет, это слишком сложно. Слишком много совпадений.
Левин улыбнулся.
— Знаете, иногда самое сложное объяснение оказывается верным. А иногда — самое простое.
Он открыл свой чемоданчик и достал небольшой флакон с таблетками.
— Я выпишу вам успокоительное. Принимайте по одной утром и вечером. Через неделю станет легче.
— Я не буду принимать таблетки. Я не болен.
— Разумеется, — согласился Левин. — Это просто поможет вам спать. Подумайте об этом.
Он положил флакон на столик и встал.
— Я буду на связи. Ваш отец оплатил консультации на месяц вперед, так что мы будем встречаться регулярно.
Артем не ответил. Левин направился к выходу, но у самой двери обернулся.
— И еще, Артем Борисович... Не пытайтесь найти этого Воронова или Соколова. Если ваша теория верна, и существует некая «система», способная стирать людей из реальности, вам лучше не привлекать ее внимания. Ведите себя тихо. Делайте вид, что все нормально.
Он вышел, оставив Артема с ощущением, что только что получил угрозу от человека, который должен был его лечить.
Вечером приехал Сева со своей компанией. Дима Колесников, три девушки, имен которых Артем не знал, и еще какой-то парень, которого Сева представил как «старого друга из Лондона». О Максе никто не вспоминал.
Они пили шампанское у бассейна, обсуждали новый клуб, который открылся в Монако, девушки рассказывали о шоппинге в Милане. Обычный вечер. Словно ничего не происходило. Словно люди не исчезали.
Артем наблюдал за ними со странным чувством отстраненности. Эти люди были частью его жизни с детства, но сейчас они казались чужими, ненастоящими. Как актеры в спектакле, который он смотрел тысячу раз.
— Тема, что с тобой? — спросил Сева, подсаживаясь к нему. — Ты весь вечер молчишь.
— Все нормально, — ответил Артем. — Просто устал. Перелет, знаешь...
— Да, понимаю. Слушай, — Сева понизил голос, — у меня есть кое-что новенькое. Поможет расслабиться.
Он достал из кармана маленький сверток.
— Нет, спасибо, — отказался Артем. — Я пас.
— Ты? Отказываешься? — Сева рассмеялся. — Первый раз на моей памяти.
— Просто не в настроении.
— Как хочешь, — Сева пожал плечами и отошел.
Артем смотрел ему вслед. Действительно, раньше он никогда не отказывался. Раньше он был первым в очереди за «новеньким». Раньше он был частью этого мира — беззаботного, пустого, ненастоящего.
Когда все разъехались, уже под утро, Артем остался один у бассейна. Небо начинало светлеть. Он смотрел на воду, в которой отражались звезды, и думал о том, что сказал Воронов. О том, что мир больше не терпит «безмятежных». О том, что расплата больше не денежная.
Что, если следующим будет он? Что, если завтра он проснется, и никто не будет помнить его имени? Что, если его отец скажет «У меня нет сына»? Что, если все следы его существования будут стерты?
Артем достал телефон и набрал номер Воронова. Тот оставил ему визитку после встречи в кафе «Пушкинъ». Гудки шли, но никто не отвечал. Наконец, включился автоответчик.
— Оставьте сообщение после сигнала.
— Воронов, это Артем Громов. Мне нужно знать больше. Как это работает? Как они выбирают? Почему Костя, почему Макс? Кто следующий? Перезвоните мне.
Он отключился и положил телефон на столик. Что, если и Воронов исчез? Что, если все это было просто игрой воображения?
Артем прикрыл глаза. Усталость накатывала волнами.
Он проснулся от звонка телефона. Солнце уже стояло высоко. Артем с трудом открыл глаза. Он так и уснул в кресле у бассейна.
Звонил незнакомый номер.
— Да?
— Артем Борисович? — голос был смутно знакомым. — Это Соколов.
Артем мгновенно проснулся.
— Что вам нужно?
— Встретиться. Поговорить. Думаю, у вас есть вопросы.
— У меня миллион вопросов. Что происходит? Что вы делаете с людьми? Как это работает?
— Не по телефону, — ответил Соколов. — Приезжайте в Cafe de Paris в Монте-Карло. В полдень.
— Я буду.
Соколов отключился. Артем посмотрел на часы — было почти одиннадцать. У него было чуть больше часа.
Он быстро принял душ, переоделся и вышел к машине. Весь путь до Монте-Карло он думал о предстоящем разговоре. Что скажет ему Соколов? Признается ли он в том, что делает с людьми? И главное — зачем ему встреча? Хочет предупредить? Или Артем следующий в списке?
Продолжение: часть 2